Завтра. Глава 7

[TehhyV]

Глава 7. Когда светятся фонарики.
Войдя домой, я поторопился принять освежающий душ. Хорошо, что душевых кабинок в домике предусматривалось аж три штуки – никого не задержу. Я стоял с полчаса под упругими струями, то холодными, то горячими, и ощу-щал, как с меня вместе с водой стекает усталость, и тело наполняется молодой здоровой силой.
Высушивая полотенцем волосы, я вышел из душа. Васька лежал на своей кровати с неразлучной ботаникой в руке.
- Все-таки душ – это чудо какое-то.
- Ага, особенно когда ты моешься не просто чистой водичкой, но насыщенной витаминами, еще какой-то фиг-ней для повышения тонуса, – хмыкнул Васька. – Помнишь, что нам тогда говорила Изабелла? Нет, я на самом деле стал себя лучше чувствовать, будто заново родился. А ты заметил, как похорошела здесь Рената?
- Заметил, - я почувствовал, что краснею.
- Если честно, то я даже в какой-то мере тебе завидую. – Я вопросительно приподнял брови, но Васька ничего не успел мне пояснить.
Кабинка душа открылась, и она явилась пред нашими очами. Я задохнулся от изумления. Это была прекрасная иллюстрация на тему Васькиного последнего замечания. Она была прекрасна, как только может быть прекрасна невинная девушка в шестнадцать лет. Зеленый сарафан подчеркивал практически идеальную фигуру и делал ее зеленые глаза просто изумрудными. Она успела высушить волосы, и они спускались вдоль спины роскошной золотой лавиной. Девушка напоминала нераспущенную розу, туго свернутый бутон, который со временем развернется и явит себя во всей своей красе.
Мне тут же стало неудобно за свои растрепанные волосы, и я потянулся за расческой. И вдруг… она сама взле-тела и перенеслась в мою руку.
Я оторопело покрутил ее в руках и поднял взгляд на Ренату. Она застыла с открытым ртом.
- Что это было?
И тут в памяти всплыло: «полеты, легкоступ, левитирование предметов, ощущение ауры…», «а у Макса целых три дара…». Эврика!
Я обернулся к Ваське.
- Запомни номер страницы. Потом дочитаешь.
- А? Что? Я никак что-то пропустил? – всполошился Васька.
Я захотел взять его книгу, и она послушно перелетела ко мне, даже не захлопнувшись. Я заглянул в нее.
- Двести шестьдесят пятая.
Я думал, с Васькой случится удар.
- Ты… ты это можешь делать? – он задумался. – Нет, в самом деле, мы слишком увлеклись легкоступом и по-летами, а ведь это не единственные наши таланты. Что там еще у меня было?
Я стал вспоминать.
- Еще у тебя была телепатия по отношению к растениям. Не хочешь тоже попробовать? А вдруг получится? Только после ужина. А то я проголодался – сил нет. Целый день на одном сладком – ноги протянешь.
- И это правильно. – Поддержала меня Рената. – А после ужина прогуляемся.
Мы поужинали на улице.
- Вот так жить можно! – сыто потянувшись, мурлыкнула Рената. Потом решительно встала. – Ну что, идем?
- Вы идите, а я здесь посижу, - задумчиво проговорил Васька. – Может, поболтаю с этими великанами. – Он кивнул на близстоящие деревья. – И вот с этими малышами, - посмотрел на землю, на которой росла трава. – В общем, вы идите одни, мне не будет скучно. Только не заблудитесь.
- Есть, шеф! – я щелкнул каблуками, выпрямившись и вздернув руку к виску.
Я подошел к Ренате, и мы пошли по тропинке к поляне с фланерами.
Вокруг пахло экзотическими цветами, попискивали кое-где птицы. Я расфокусировал зрение, и мир окрасился во все оттенки бирюзового цвета. Повернувшись к своей спутнице, я обнаружил, что цвет ее ауры необычный: сине-золотой, покрытый яркими искрами, а местами пробивалось пурпурное и оранжевое свечение. Я стал разгадывать колористику: синий – это интеллект, золотой – уравновешенность, искры – влюбленность (ого!), оранжевый – неуверенность, пурпурный – томительное ожидание чего-то. Но вот чего?
И тут меня осенило. Вот я бесчувственный болван! Да она же просто боится сказать первой!
- Я тебя люблю! – вырвалось у меня.
Рената даже споткнулась от неожиданности.
- Что ты сказал? – выдохнула она. Ее аура просто взорвалась от обилия искр.
- Я тебя люблю! – повторил я. – Могу еще раз повторить.
- Макс! Это правда? – ее глаза сияли от обилия эмоций.
- Да. Давно уже.
- И я тоже… давно уже…
Мы остановились. Где-то внизу живота томительно заныло. Я взял ее лицо в ладони, притянул к себе.
Ее волосы источали такой приятный запах, глаза сияли, полураскрытые губы манили… Поцелуй длился долго, мы растворились в нем, как сахар в горячей воде. Я гладил ее пушистые золотые волосы, целовал глаза, носик, щечки, ласкал языком мочки ушей…
Потом опомнился, понимая, что дальше продолжать не следует, и сделал над собой усилие, чтобы сбавить напряжение. Взглянул на нее – она стояла с закрытыми глазами, прислонившись к дереву. На ауру ее невозможно было смотреть, она просто ослепляла.
- Не сейчас, – хрипло произнес я. – Я так думаю, что нам еще достаточно долго ждать придется. Наберемся терпения, солнышко мое. – Меня пробила дрожь. Впервые я ее так назвал, но знал, что далеко не в последний. И повто-рил, наслаждаясь, глядя на нее: - Солнышко мое!
Девушка открыла глаза.
- Я надеюсь, это был не сон? – она вопрошающе смотрела мне в глаза, и я отрицательно покачал головой. – Спасибо, что не стал продолжать, я еще не совсем готова.
- Я никогда не сделаю того, что тебе будет неприятно.
- Мне было очень приятно, но не хотелось бы впадать в грех в этом раю. Низвергнут из кущ в геенну огненную – мало не покажется.
- Вот и я о том же. Наберемся терпения. Слушай, а ведь уже темнеет, пойдем-ка домой.
Мы повернули к дому, благо, что уйти далеко не успели, да и тропинка как будто бы светилась под ногами.
У порога я задержал ее, снова обнял и поцеловал, потом держал в объятиях еще несколько минут, не желая впускать в наш только что образовавшийся маленький мирок кого бы то ни было, пусть даже и лучшего друга. Она ут-кнулась носом мне в грудь и согревала своим жарким дыханием.
- Становится прохладно, пойдем в дом, нас, наверное, Васька заждался, скоро в розыск объявит. – Я разомкнул объятия. – Откройся!
Васька сидел у стереопроема, разговаривая с Изабеллой. Увидев нас, он с облегчением вздохнул, а его собеседница воскликнула:
- Ну, вот они и заявились! Я же тебе говорила, что они стояли на пороге, а ты не верил.
- Зачем вы там стояли? Я волнуюсь, места себе не нахожу, а вы там… - он осекся, увидев наши сияющие лица. – Чего это вы светитесь, как лампочки?
- Все-то тебе знать хочется! – усмехнулась Изабелла. – Ну, поцеловались они пару раз, что в этом такого?
Мы с Ренатой покраснели, как помидоры. Изабелла, изменница! Мало того, что шпионит за нами, так еще и вы-дает всем, чем мы там занимались! Хорошо, что мы там, в лесу, головы не потеряли, а то было бы втройне стыдно.
- Стыдиться тут совершенно нечего, - примирительно сказала Изабелла. – Любовь во все времена прекрасна.
- Но как ты узнала, где мы находимся?
- Если честно, я тоже немного умею ощущать ауры. Хуже, чем ты, но ваши свечки не заметит только тот, кто их совсем не умеет видеть.
- Что, так светятся? – усмехнулся я.
- А то ты не видишь?
- Я вижу только других, себя нет.
- Фонарик, - ласково произнесла девушка.
У меня во рту внезапно пересохло.
- Лаки, можно воды?
На столе появился стакан с водой, затем он медленно поплыл ко мне. Изабелла следила за моими манипуляция-ми раскрыв рот.
Я отпил немного воды, предложил Ренате:
- Хочешь? – она помотала головой.
- Ты, я смотрю, всеми своими дарами овладел самостоятельно. Молодец.
- Я, между прочим, тоже. – Васька даже обиделся. – Деревья тоже умеют разговаривать, они мне такого порас-сказали!
- Да, ребята, я вас недооценила. Эй, Рената, ты чего скисла?
- А я не овладела.
- Так целительством надо овладевать среди больных, коих у нас не наблюдается в больших количествах. Так что этим талантом ты будешь овладевать в своем времени, самостоятельно. Ну, все, ребята, укладывайтесь спать, спокойной ночи. – Проем потемнел.